Здесь, в этой темке, хотела просто написать несколько своих рассказов. Некоторые из них совсем маленькие, но есть и побольше... В общем - читайте, с удовольствием выслушаю критику и отзывы

Добавлено спустя 2 минуты 42 секунды:

Банальность

На выступе скалы виднелась одинокая фигура с распростёртыми в разные стороны руками... Как бы банально это не звучало – это была девушка, смотрящая далеко вниз, на вечное море с его бушующими волнами, разбивающимися о скалу на сотни мелких брызг...

Трудно представить, что у такой девушки, как та, что стояла сейчас на скале – вдали от города, могли быть какие-либо проблемы! Неужели она действительно решила сброситься!
Разум девушки смеялся над ней, говоря, что более банальной ситуации нельзя выдумать! Что про подобные полёты, всегда заканчивающиеся летальным исходом, написано много всевозможных стихов и рассказов, спета чёртова уйма песен и рассказано огромное количество сказок! Это всё пережито – прошлый век!

Но душа не слушала разум! Её разрывало на много-много частей! Будто что-то тянуло в разные стороны, заставляя сходить с ума! Слова осколком холодного стекла так и остались глубоко в сердце, и их было невозможно вытащить! Слёзы текли по щекам, застывая на морском ветру...

«Неужели сейчас, просто прыгнув вниз, просто отдавшись в руки властителю морскому, просто разрешив ветру терзать моё тело, я смогу избавить себя от всего, что только меня беспокоило? От ненужных мыслей и переживаний? От лишних эмоций! От всего, что в этой жизни так мучило меня!» - такие мысли вертелись у девушки в голове... она всё так же слышала те четыре самых страшных слова: «я не люблю тебя» и те два, что будто убили наповал – «прости, прощай»...

Девушка зажмурилась и сделала шаг вперёд, мгновенно погрузившись в новые ощущения, заставляющие забыть обо всём; кроме того, что жизнь скоро махнёт прощально рукой и испарится, что жизнь – короткая штука, что с жизнью не хочется расставаться, что с жизнью из-за одной ошибки просто не стоит расставаться, что, по отношению к жизни, все мелкие невзгоды – ничто. Только теперь она поняла – чтобы ни случилось, сколько бы проблем кирпичными стенами не выросли перед тобой – нужно смело, с поднятым высоко подбородком идти вперёд, проходя все преграды, нужно существовать дальше назло всему, что мешает тебе!

Дыхание сбилось и казалось, что легкие просто не могут принять в себя воздух! Глаза почти невозможно держать открытыми! Страх сковал тело, пытаясь заставить прижать колени руками к груди! Но девушка летела с широко распахнутыми глазами! Она старалась дышать полной грудью и ещё шире раскинуть руки! Она смотрела в лицо самой смерти, а море и волны неумалимо приближались!

И тут... полёт остановился... И море остановилось... Длинные волосы уже касались этой изумрудной глади, но девушка уже никуда не летела...

Она мягкими пружинистыми движениями то приближалась к воде, то отдалялась, то окунала руки в холодящую жидкость, то подставляла кисти ласкающему ветру... Когда и это движение закончилось – девушка закрыла руками лицо, стирая слёзы.

- Молодец, Сашка! Отлично прыгнула – мы такое видео отсняли! Всё каскадёры обзавидуются! – раздался голос Ваньки в наушниках.

А Саша, Александра Малинова, поняла, что как бы ни было тяжело на жизненном пути, нужно идти по нему дальше...

- Спасибо, ребята, - улыбнулась Саша, продолжая расслаблено висеть на тросе вниз головой...

Добавлено спустя 3 минуты 58 секунд:

Стук колес о рельсы

Этому огромному дому уже очень много лет... Несмотря на то, что даже сей-час его можно назвать небольшой усадебкой, это был ветхий и очень уютный домик с великим множеством нежилых комнат и несколькими этажами.

Он находился рядом с новой железной дорогой, недавно проложенной через деревню, где когда-то, собственно, и был этот дом. Но новые технологии добра-лись и до этой тихой и далёкой деревеньки. Многие здания, избы снесли, люди переехали, а вскоре и вообще деревня «отошла» дальше от железной дороги, где не так слышен стук колёс о рельсы... Только этот единственный старый, ветхий дом возвышался теперь относительно далеко от дороги, по которой постоянно ходят громадные товарные поезда, маленькие пассажирские и не очень длинные электрички.

Снаружи дом не представлял ровно ничего особенного – посеревшие от веч-ной сырости доски и слегка покосившиеся угрюмые ставни, настежь распахнутые и излучающие какую-то скрытую угрозу. Изуродованное временем крыльцо мягко, по-старчески скрипит под нежными порывами ветра, нередко забредающего в эти безлесные края и сразу притихающего, словно жалея лёгкое строение. Кажется, что одно дуновение, и оно рассыплется, как карточный домик… Полуразобранная труба на крыше, покрытой тёмным андулином, пыхтела, старательно выдувая облака тёпло-серого дыма, великодушно отданного дровами-спасителями, которые годами без передышки защищают несколько старинных комнат на двух нижних этажах. В доме до сих пор, как ни странно, кто-то жил.
Забор и сад сохранился лишь отдельными частями. Осталась немного перекошенная калитка со старой ручкой-кольцом, уже основательно проржавевшей, по бокам от неё ещё стояли прутья и доски ранее самого красивого забора на деревне. От сада остался лишь виноград, сильными ветвями опоясывающий дом до самого верхнего, четвёртого этажа. Так же ещё были живы древние пионы, разноцветными шарами заполнявшие небольшую клумбу у самой двери в дом, спрятанной под потерявшим цвет козырьком. Эти цветы иногда разбавлялись острыми ярко-голубыми пирамидками люпина и нежно-зелёными пиками крапивы. Так странно смотреть на эту клумбу… Она вроде заброшена и есть в ней часть той неухоженности, которая присутствует во всех заброшенных садах, но с другой стороны чувствовалось, что кто-то иногда приходит и подрезает цветы. В них нет пожелтевших и скукожившихся, понурившихся и плачущих лепестками увядших бутонов пиона или облетевших и скрывшихся в серых ракушках цветков люпина. Кто-то поддерживает жизнь этих красивых растений.

Открывая входную дверь, к которой ты идёшь почти на цыпочках, ты попадаешь в совершенно другой мир, сильно отличающийся от того с первого взгляда неухоженного дома, который предстаёт перед всеми прохожими.

Пахнуло теплом от горящих дров в печке соседней комнаты. Приятный желтоватый и какой-то почётно старинный свет освещает тебе небольшую тропинку к двум дверям в соседние комнаты. Но ты не торопишься уходить, ты присматриваешься. Незабываемый запах древних книг и вкусных, только что приготовлен-ных пирожков щекочет ноздри.

Эта маленькая прихожая освещена всего лишь одной настольной лампой с большим абажуром, делающим и без того неяркий свет ещё более тусклым и приглушённым. Рядом с тумбой, на которой и покоится лампа, небольшое старое кресло. Над ним картина. Чей-то портрет, где нарисован пожилой мужчина с острой маленькой бородкой и полуприкрытыми глазами, накрытый лоскутным тёплым пледом. Почему-то он очень напоминает Чехова, хотя, разумеется, это не он. Под ногами мешается поношенная обувь, но к которой почему-то сразу просыпается некое почтение за прожитые лета.

В слегка мутном зеркале ты видишь своё отражение, своё лицо, вмиг ставшее умиротворённым и менее усталым. Взгляд сразу приковывается к позолоченной раме с завитушками, чем-то напоминающей картинную.

Ты скидываешь свои промокшие от высокой травы кроссовки и надеваешь мягкие безразмерные тапки, мгновенно согревающие твои ледяные ноги. Стаскиваешь с себя курку с капюшоном и вешаешь на странную вешалку из тёмного дерева с несколькими отломанными крючками.

Следующая комната такая ж уютная и милая, как прихожая. Первое, что бросается в глаза, это самотканый многоцветный ковёр с бахромой. Комната сверкает чистотой! Двери, стоит отметить, как таковой и не было. На месте дверного проема висела некое подобие тюлевой цветастой ткани в цвет ковру. В углу близ двери располагается поразительно маленькая кирпичная печка, похожая на русскую народную, но без лежанки. В ней весело и игриво трещали дрова, иногда шептавшиеся о чём-то, иногда злобно шипящие друг на друга. Ухват немного одиноко стоял рядом, будто плечом, прислонившись к печи. На небольшом каменном выступе в разброс лежали берёзовые дрова и кора.

Недалеко от печки располагается старинный диван, покрытый смешным клетчатым одеялом вместо покрывала. На вышитой цветными нитками, уже немного выцветшими от времени, подушке мурчал огромный толстый вороного цвета кот, уткнувшись в лапы носом, а хвост свернув маленькой баранкой и подоткнув под себя. Напротив дивана - миниатюрный чёрно-белый телевизор, оббитый фанерой, выполненной под дерево. Странно, а ты и не заметил антенны на крыше. Небольшая софа красуется в углу, противоположном тому, где печка. Эта софа совершенно обычная, но сильно выделяющаяся на фоне мебели из светлого дерева, так как сама из тёмного, красного. Над ней ещё одна картина. Ты узнаешь Серебрякову. Ту картину, где она изобразила Тату, играющую на пианино, и Катю, стоящую рядом. Обе девочки смотрят на тебя счастливыми глазами, и кажется, что они счастливы потому, что живут именно в этом старом доме. В крохотном эркере с трудом помещается простенький стол, накрытый белоснежной скатертью, чьи края и серединка вышиты кружевами «ришелье», и три стула.

Окна обрамлены слишком пышными, тяжёлыми и на вид дорогими шторами, под которыми слегка колышется едва заметный тюль, похожий на сказочную дымку. Ты ещё раз оглядел комнату, твёрдо решив ещё сюда вернуться. Она манит теплом, спокойствием, уютом, чем-то домашним и безудержно родным!

Ты вышел из комнаты и подошёл к другой двери, которая оказалась запертой, и тебе пришлось постучать, тихо, скромно и немного испуганно. Дверь немедленно отворилась и на пороге появилась сухонькая милая старушка. Она молча улыбнулась, удивляя изумительно белоснежными зубами, и пропустила тебя внутрь. Похоже, ты приглянулся бабушке.
Твоему взору открылась просторная и очень светлая комнатка. Наверное, именно такие раньше назывались светлицами. Кровать у окна, заправленная и с большой горкой накрахмаленных подушек разных размеров, донельзя проста, с обычным деревянным изголовьем. Но вокруг всё разительно отличается… Дорогой старинный комод с зеркалами, начищенными до слепящего блеска, большое ажурное трюмо с множеством таинственных пузырьков и баночек, дорогая ширма, обтянутая натуральным шёлком. С неё свисали какие-то одежды нежных деревенских цветов, что сильно контрастировало с самой ширмой. Дорогой вышитый ковёр покрывал дощатый пол. Ты думаешь, что скорей всего это та дорогая мебель, которая осталась с того времени, как дом был усадьбой. С удивлением смотришь на стену над кроватью – снова Серебрякова. Её самая знаменитая картина, где девушка сидит за утренним туалетом и расчёсывает свои длинные каштановые волосы. Снова деревенская простота, она так и излучается картиной!

- Бабушка, как вас зовут? – спрашиваешь ты тихо.
- Анна Пална, сынок, - добродушно отзывается старушка, доставая из комода чистое постельное бельё.
- Анна Павловна, а… - но ты не успеваешь договорить, так как бабушка просто кивает головой, ласково улыбаясь, будто ты её драгоценный внук:
- Можно, сынок, тебе всё тут можно.

И ты очень сильно удивлённый выходишь из комнаты и поднимаешься по старинной лестнице со скрипучими ступенями и шатающимися перилами, но при этом чистой и опрятной.

Всё ещё плывёт перед глазами доброе морщинистое лицо, окаймлённое серо-вато-золотистым платком с выбившимися из-под него серебристо-седыми волосами, спадающими на плечи, спрятанные под простой белой льняной рубахой с традиционным красным вышитым узором у горла и рукавов, которая доходит почти до колен, закрывая синюю юбку.
Всё ещё плывёт перед глазами образ Анны Павловны.

В конце лестницы на полу лежит маленький круглый красный коврик. На втором этаже всего четыре комнаты, но только две из них жилые. Это маленькая уборная слева и ещё одна спальня справа. Ты заходишь в уборную. Она совсем маленькая. Но в ней помещается стул с прорезанным сидением и ведром под ним. Это подобие унитаза было огорожено светлой занавесочкой. Рядом тумбочка с тазиком, над которой висит небольшой умывальник. И в углу ещё стояло нечто вроде платформы, а рядом ведро, полное тёплой воды.

Настал черёд второй комнаты. Она кажется тебе такой милой, такой ласковой. Заходишь, и будто мягкими лапами тебя она обнимает. Это была маленькая и абсолютно деревенская спаленка, по середине которой красуется большая двуспальная кровать. Зеркало до полу в простенькой рамке да два шкафчика – один платяной, а другой с какими-то книгами – всё, что составляло небольшой интерьер комнаты, не считая цветов в горшках под окном и, собственно, кровати, к которой сразу притягивается взгляд, когда заходишь сюда. Ты подходишь к книжному шкафу и задумчиво проводишь по старым корешкам пальцем. Тебя удивляет, что нет ни одной пылинки ни на полках, ни на самих книгах…

- Сынок! Идяй-ка чаёк пивать! – послышался тихий, хрупкий голосок бабушки.

Ни секунды более не медля, ты мчишься вниз по лестнице и замираешь на пороге, придерживая рукой тюль, который так и норовит задеть твоё лицо.

Девушка, обернувшаяся на звук твоих шагов, поразила тебя! Высокая, важная, но это важность не та, что бывает у городских дам или деревенских барышень, она будто светлая! Две чёрные косы, уже растрепанные к вечеру, тонкие брови, удивлённо подпрыгнувшие. Её зелёные глаза не сводят с тебя взгляда, и ты не можешь не смутиться! Она пристально смотрит на твоё лицо, и тебе кажется, что она знает всё, что творится у тебя в душе, заставляя сердце замирать…

Молча ты садишься на один из стульев, не зная, что говорить, как себя вести. Анна Павловна ставит на стол огромный начищенный до блеску, так что твоё отражение смотрит на тебя таким же немного испуганным взглядом, самовар и блюдо с румяными горячими пирожками. Внучка наливает крепкий чай в большие чашки, расписанные гжелью, и улыбается. Ты знаешь, что её зовут Мила…

Разговор завязался сам собой, и ты долго уже сидишь в приятной компании бабушки Анны Павловны и внучки Милы. Но мягкий ритмичный стук прервал ваш разговор... Ты сразу понял, что это так стучат колеса поезда о рельсы. И бабушка и внучка кладут подбородок на руки и их глаза затягиваются поволокой, а на устах застывает блаженная улыбка. Они ничего не слышат, они лишь сидят и мечтательно глядят на убегающий вдаль поезд, на его яркие огни... Им кажется, что сейчас перед ними проезжает жизнь, похожая на недоступную мечту. Ты понимаешь, что только что влюбился... Ты влюбился в этот стук колёс о рельсы, влюбился в этот дом, влюбился в эту жизнь, влюбился во всё, что здесь было...

Ты никогда не покинул этот дом. Ты никогда не расстался с Милой. Ты никогда не пропустил ни одного поезда, ни одной электрички. Ты стал жить и дышать этой жизнью, наслаждаясь гудением ветреных колес, сопеньем старенькой бабушки, задорным смехом жены и тонким топотом маленьких ножек и писком своих двух сыновей. Никогда ты так не благодарил свою судьбу за случайную встречу с этим домом, ставшим тебе более чем родным, и за тот поезд, стук чьих колёс в корне изменил твою жизнь...

_________________
Ништяки лежат за каждым углом, так что нам с тобой стрематься влом (c)

Это, конечно на любителя... Не судите строго...


Никто никогда не узнает
* * *
Я мчусь на работу со всех ног! Что же это такое!!! Святая меня гоняет, как хочет! Только закончилось одно задание, а уже на второе посылают!
Снова кто-то буянит! Опять, небось, какой-нибудь полтергейст объявился или маленький дурацкий демонишко низшего ранга бунтует.
Одного не понимаю, зачем громить монастыри? Ну, верят люди в Бога, ну пусть себе верят! Не важно, что ему на них плевать, что он забыл о них и что живёт своей отдельной жизнью! Раздражает!!!
Передо мною перекрёсток. Поворачиваю и мчусь дальше... Опаздываю! Кажется, демонишко всё-таки успел разгромить монастырь! Я не должна была этого допустить!!!
Уже видны руины... Тревожный звоночек заявил о себе, жалобно вереща у меня в душе... Что это за чёрная глыба? Неужели тот самый демонишко? Всё не так, как я планировала... Но Святая во мне не разочаруется! Я это знаю! Я в себе уверена!!!
* * *
Люди с удивлением смотрели на хрупкую девушку, парящую в воздухе над тротуаром, несущуюся вдаль кирпичных домов... Сколько ей лет? Двадцать? Да куда там! Ей, наверное, шестнадцать недавно исполнилось! Никто даже не догадывался, что эта красавица, похожая на ангела, летящего на крыльях добра, не доживет, пожалуй, и до тридцати!!! Что сегодня она потратила большую часть манны, из которой состоит её невинная, честная жизнь... Вся в белом, она казалось, освещает путь, маленькую чистую тропинку среди густого тумана раннего утра... Красивые белоснежные брюки, сужающиеся к низу, очерчивают тонкие стройные ножки, белая просторная рубаха выделяет тонкую хрупкую талию и... чёрные волосы, развивающиеся на ветру и так сильно выделяющиеся из образа... На её лице отражалась холодная решительность, так не сочетающаяся с его мягкими чертами. В глазах – боль, печаль и страх... Но никто не знал, что эта девушка не привыкла испытывать это отвратительное чувство боязни...
В руке медленно появился кристалл... прямо из воздуха... Такой красивый, такой желанный, такой манящий...
Что он, зачем он, для кого он? Столько вопросов и ни одного ответа.
Кто она, к кому она, для чего она? Столько вопросов и ни одного ответа.
Но даже теперь, увидев столь неожиданное появление этой молодой особы, люди просто проходили мимо, взглянув на хрупкую фигурку и отвернувшись, забывшись своими личными проблемами... И таких неблагодарных созданий она должна защищать! Никто не знал, что эту юную деву звали Марией, никто не знал, куда она так торопится... Никто не знал... А сейчас, увидев, они тут же забывали... Простейшее волшебство...
Мария крепко сжала злополучный кристалл, отбиравший столько манны для борьбы с нечистой силой... Кирпичные здания, удивлённые и вновь безразличные пешеходы, старые машины пролетали мимо...
Церковь, где эти самые людишки поклоняются Богу... Вот просто Богу... Задумались ли они хоть раз, кто он, задумались ли хоть раз, существует ли он? Никогда! Никто никогда не знал, настоящее обличие Бога... и вряд ли когда-нибудь узнают.
Вот Мария парит в воздухе, вдыхая приятный и смутно знакомый запах существа, склонившегося над развалинами монастыря...
- Небеса! – тихонько выдохнула она, это был демон самой высшей ступени...
Остроконечные уши, длинные чёрные волосы, доходящие Демону до колен, заплетённые в косу, раскосые глаза, мрачно сверлящие девушку, пытавшуюся справиться с внезапно подступившим ужасом, который она ой как редко испытывала... и тонкие губы, мгновенно искривившиеся в презрительной ухмылке.
Мария прибегла к крайнему случаю... Того, кто стоял перед ней почти невозможно победить, но нужно ведь совершать попытки! Юная дева поднялась чуть выше в воздух и... запела... Так протяжно и красиво, так мелодично... Демон содрогнулся всем телом, зажмурился и закрыл руками уши, недовольно зарычав, как самый настоящий волк, готовый напасть на всё, что движется... раздался слабый треск и... крылья. Прекрасные белоснежные крылья появились у Марии за спиной... Как ангел...
- Зря тратишь свои манны, Мария, ты всё равно меня не убьёшь! – заорал Демон.
- Да, не убью! Но всё же, Всевышний, ты утратишь свои силы на какое-то время, а это уже хорошо! – слабо улыбнулась девушка...
В этот момент она прижала светящийся голубоватым сиянием кристалл к груди... Яркий, ослепляющий свет повсюду. Невероятные вопли Всемогущего... Демон растворялся прямо на глазах!
- Не всё так просто! – выдавил он и исчез.
Мария с глухим стуком упала на развалины... В глазах – лишь надежда и грусть... Значит, она не доживёт даже до семнадцати... Она отдала свою жизнь, чтобы защитить этих неблагодарных людишек...
А ведь эти людишки не знают, что теперь осталось всего лишь десять Архангелов, по-настоящему защищающих их жизни, что их высокочтимый Бог – всего лишь Дьявол, создавший их для увеселительного эксперимента, что они для него всего лишь живые игрушки...
Никто никогда этого не знал и никто никогда не узнает...

Добавлено спустя 1 минуту 13 секунд:

А мы успели полюбить
* * *
Сижу в чате. Обычное дело! Веду переписку сразу с пятью друзьями, четыре из которых – парни...
Ой! А как же я так, не представилась даже!
Меня зовут Викой, Вика Воронцова, мне шестнадцать и я учусь в одиннадцатом классе «А» гимназии 1540, если вам это о чём-то говорит!
Уроки давно сделаны, так что теперь можно помаяться ерундой! Дома никого... Дедушка на важной встрече, связанной со съёмками фильма по одной из его книг «Жизнь в сумерках». Такой проект, такой проект! Маман сейчас веселится с друзьями – Заремой и Андреем, а я не захотела ехать. Бабуля поехала на ежемесячную ярмарку мёда. Так что в ближайшие часа четыре никто не приедет... Тишина и даже немного страшно, только кот тихонько урчит у меня на коленях, свернувшись смешным мохнатым клубочком.
Резкий звонок! Прям как в страшилке!!!
- Ах! – ну, блин, напугали! – Аллё!
- Вичка, прива! – такой весёлый и жизнерадостный голос может быть только у Аньки.
- О, Нютка! Привет! Слушай, у меня дома так страшно! Никого нет, темно, на улице снег валит!
- О, я тоже одна! Только мне не страшно! Потреплемся?
- А как же ж! Нуууууууууууу...
- Ты, я вижу в чате...
- Да, а я тебя не вижу!
- У меня новый ник! Сатори!
- Ах, вот ты где!. Видишь Демона?
- Ну, да.
- Мы тут третий день переписываемся... Правда, ему 21 год...
- Ну, ты дала, Виктория!
Абсолютно бессмысленная болтовня, за которую мне всегда от родителей крупно достается... Деду ведь всегда звонят по работе, а я могу трепаться более часа...
- И что, как там у вас? О-о-о-о-о-о-о! Ты видела, что он тебе пишет?
- Да!
- Какой нормальный парень будет спрашивать про девственность?
- Демон!
- А зовут-то как?
- Не помню.
Мы долго трепались, и всё это время я переписывалась с Демоном. Мы говорили на самые щекотливые темы, но и не только! Мы разговаривали про книги и фильмы, про сайты и уроки, про интересы и увлекательные передачи по телевизору, даже про любимых животных! Ни с кем из парней я так не общалась. Демон был открытым, он мне доверял, как самому себе, а я всему слепо верила, потому что не могла представить, чтобы этот светлый человек врал!
Так проходили дни, так проходили недели, так проходили месяцы. Мы знали друг о друге всё, даже самые сокровенные мечты и желания. Он звонил мне домой и на мобильный, писал смс-ки, слал обычные письма и по Интернету. Я каждый день ждала окончания восьми уроков, чтобы прибежать домой, включить компьютер и увидеть, что он мне оставил свой фирменный «чмок»...
Конечно, это сопровождалось и проблемами в семье: на меня кричали за то, что я долго сижу за компьютером и болтаю по телефону, трачу деньги на мобильном и мало занимаюсь учёбой, а ведь мне скоро поступать... Но я ничего не могла поделать, ведь я вдруг поняла, что влюбилась... Наша переписка никогда не сводилась к тупому исполнению обязанностей – написал «привет» и на этом успокоился. Нет. Мы переписывались подолгу и рассказывали друг другу всё, так что я могла в точности пересказать, чем занимался Демон последнюю неделю. Мои родители не могли понять, как они допустили такое упущение – подключили мне Интернет! Больше всего они не могли поверить в то, что я люблю этого человека, которого ни разу в жизни не видела, а только слышала голос и знала его по простому описанию...
Пока вдруг после годовалой переписки я получила смс:
«Давай всё-таки встретимся, Волчица! Я очень хочу тебя увидеть»
«Хорошо, но когда? Я могу только в воскресенье»
«Значит в воскресенье. Тебе метро Полежаевская подойдёт?»
«Вполне!»
«А часикам к четырём ты сможешь подъехать?»
«Запросто, как я тебя узнаю?»
«У меня в руках будет роза...»
«А я буду в красном шарфе и в не менее красных сапогах »
«Пока, до свидания. Чмок»
«Чмок»
* * *
Я думала, что умру от ожидания... Я всю неделю металась из угла в угол, и мои сообщения стали какими-то судорожными и нервными, я боялась... Мои родители уже перестали меня уговаривать не ходить и теперь лишь могли с сожалением и непониманием на меня смотреть...
Прошла эта злосчастная неделя, я стала собираться на встречу. Руки предательски дрожали, а горлу то и дело подступал ком, у меня подгибались коленки... В общем, ещё чуть-чуть, и я бы упала в обморок... Но, к счастью, обошлось!
И вот я сижу в 48 маршрутке и еду к метро. Волнения немного поубавилось, а счастье наоборот теперь лило через край... Я его увижу, я увижу его! Эта мысль не укладывается в голове. Мимо пролетают машины с громким «би-биииии», если водитель маршрутки не по правилам повернёт. Постепенно зажигались фонари и теперь, вокруг сновали ярко жёлтые и красные огни, причём так быстро, что у меня зарябило в глазах. Но вот маршрутка остановилась, и я выпрыгнула на тротуар.
Я сразу заметила Его. Он был такой, каким я его себе представляла. Высокий, черноволосый, в чёрном длинном пальто и без шапки. На ногах красовались красивые лакированные туфли. В руках - шикарная, наверное очень дорогая, алая роза, как он и обещал.
Демон сразу подскочил ко мне, протягивая розу и несмело улыбаясь. Я чувствовала себя рядом с ним потерявшимся ребёнком. И это нормально! Ну, мне же всего шестнадцать, а ему уже двадцать один! Я понимала, что умираю от захлестнувшего счастья! Мы всё-таки увиделись! Я люблю этого незнакомого, но всё же хорошо изученного человека! Люблю, люблю!
Мы ехали в метро к нему домой, но ни разу друг другу не сказали ни слова... всё любовались. Мы шли по дороге и молчали. Мы поднимались в лифте и не проронили ни звука.
Скрипнула, открываясь, входная дверь, и я уже у него дома. Очень мило, душно, пахнет приятным сладковатым цветком, не знаю каким. Маленькая уютная квартирка, где он живёт один.
Демон услужливо взял моё пальто и проводил на кухню, где был накрытый стол. Никаких дешёвых трюков: нет ни свечей, ни шампанского. Тарелочки с приборами, чайный сервиз и бокалы для вина.
- Я рад, что наконец увидел тебя! Ты первый человек, которого мне посчастливилось полюбить по-настоящему... – тихо шепнул он, пододвигая мне стул, как истинный джентльмен.
Мы уже покушали и стояли на его балконе, смотря с двадцать второго этажа на противоположный дом старой части Москвы...
Он тихонько взял мою руку и слегка потянул к себе. Сердце вдруг резко убыстрило темп, и стало нечем дышать – я оказалась совсем близко от его лица. Мы смотрели друг на друга, и я тонула в этом море тёмного мёда его глаз, обрамлённых длинными ресницами. Я думала, что он никогда не поцелует меня. А он это всё-таки сделал... Сначала нежно, аккуратно, будто пробуя мои губы на вкус.
Я стояла и не могла ничем пошевелить, наслаждение накинулась на меня, как голодный волк накидывается на жертву...
Но это ничем не успело закончиться...
Пронзительный свист над ухом и что-то тёплое на руках. Кровь моя, или его... Тогда было уже всё равно. Мы вместе, будто одно целое, повалились на холодный пол и последней мыслью перед тем, как у меня потемнело в глазах, было: «А мы успели полюбить»
- Люблю, - шепнула я, прежде чем провалилась во мрак...
* * *
На следующее утро на двадцать втором этаже в сто тридцать шестой квартире нашли тела двух молодых людей. Они лежали, обледеневшие, на балконе рядом друг с другом, а на губах девушки играла полуулыбка....
Кто же мог подумать, что Демон – сын мафиози?
Кто же мог подумать, что ему придётся отвечать за поступки своего отца?
Кто же мог подумать, что Вика Воронцова умрёт вот так? А она так хотела жить!!!

_________________
Ништяки лежат за каждым углом, так что нам с тобой стрематься влом (c)

Новогодняя песня

Её голова медленно клонилась вниз, а руки были сомкнуты на груди в тёплый замок. Казалось, будто пальцы слегка подрагивают, а если их разнять, то сразу станет холодно и неуютно. Нос как-то сам посапывал, так тихо и нежно. Ноги были собраны по-турецки, и юбка некрасиво задралась до колен, собираясь на животе в многочисленные складки. Толстый кот уже несколько раз приоткрывал тихонько дверь, карябая дерево коготками, и разговаривал с ней, требуя есть. Но это только создавалось впечатление, словно она всего лишь немного задремала, увлекшись скучным чёрно-белым кино, - на самом же деле она действительно крепко спала, утомившись тяжёлым днём.
Комната сама по себе была крайне тёплой и уютной, а крупно-ворсистый ковёр добавлял ещё тепла. Вся мебель во всей квартире, казалось, выполнена в одном стиле. Тёплого светло-бежевого цвета, иногда украшенного прожилками охристо-золотистого оттенка. Стены нежно-голубого цвета казались живыми на ощупь – слегка влажные, будто дышащие. Таких стен ни у кого не было.
Напротив дивана, около которого она спала, небольшой стеклянный столик, на котором восседал телевизор с плоским экраном. Сейчас по нему бегала бесконечно сменяющаяся реклама шампуня, пива, сигарет и ещё какой-то лабуды. Рядом небольшая арка отделяет гостиную от столовой. Она тоже кажется очень маленькой: в ней только и помещается небольшой круглый стол на пять человек и такой же небольшой застеклённый буфет. Сейчас стол был празднично накрыт и выглядел крайне впечатляюще: много тарелок с разными салатами, блюдо с печёным картофелем и поддон с искрящейся фольгой, в которой старалась не замерзнуть безголовая утка с фруктами, чайник, кофейник, бокалы и стаканы, чашки… Всего было так много, что некоторое даже пришлось ставить на близстоящие табуретки, которые предусмотрительно были принесены из спальни родителей. Кухня сияла чистотой, хотя вроде не должна была бы после такой подготовки к новому году. Шкафы заметно опустели, почти на каждой полке чего-то не хватало, а холодильник, который ещё утром ломился от еды, вдруг оказался почти пустым. Только там стояло пару бутылок шампанского и несколько тарелок «дубликатов» салатов, не считая всякой мелочи, вроде майонеза или головки чеснока. Мойка была пуста и тщательно вымыта, всё стояло по своим местам, и пахло еле заметно тонким сладким ароматом её духов, которыми она всегда пользовалась, несмотря на то, что на её полке флакончиков было больше, чем у мамы. Но только одна баночка всегда была полупуста – как раз эти духи.
Елка яко горела в гостиной сотней огней, старинные игрушки смешно переливались под светом горящего телевизора. Каждая комната была украшена хотя бы парой вещей. На кухне это была едва заметная гирлянда, выполненная под ёловые ветки, припорошенные мягким белоснежным снегом, и свисающая с вытяжки, и пара ёлочных игрушек на люстре. В спальне это были фонарики, обрамляющие зеркала и дождик, украсивший торшер у двуспальной кровати, красиво заправленной. В коридоре на картинах тоже висели яркие гирлянды, а в её комнате стояла на комоде совсем малюсенькая елочка, которой с трудом хватило на пару игрушек и крохотную тоненькую гирляндочку нежного серебристого цвета. Туалеты вкусно пахли елью, что вызвало бы удивление у домашних – они редко пользовались освежителями, хотя сегодня это было просто для красоты. Она сегодня исхитрилась и попрыскала этим освежителем и искусственные ели, получилось крайне удачно.
Стрелка настенных часов на кухни отбивала минуты и вот скоро они показали без пяти двенадцать. Она сидела так же, по-турецки, перед телевизором и задумчиво смотрела в поднимающиеся пузырьки шампанского, ожидая, когда президент закончит речь. Она даже не знала, чего ей хочется загадать под бой курантов. Президент на экране слегка покачивал головой с такт своим словам, периодически делая паузы в речи, которые стали его визитной карточкой и объектом для пародирования. В очередной раз она не вслушивалась в то, что он говорит, даже несмотря на то, что это последний год, когда он толкает новогоднюю речь. За окном громко бахнула какая-то торпеда – разорвалась прямо перед окном гостиной – и она вздрогнула, так что бокал опасно пошатнулся у неё в руке, едва не выпустив на песочный ковер золотую жидкость.
Куранты начали бить полночь. Едва заметная улыбка коснулась её полных губ. Ах, если бы её сейчас видели родители! Мало того, что они отобрали бы бокал с шампанским, которое она с таки трудом открыла за неимением соответствующей практики, они бы обязательно возмутились её настроению, совершенно не понимая, что в данный момент оно не зависит от неё. Она глотнула первый раз обжигающий горло напиток только с последним ударом часов и ещё раз улыбнулась. Она встала, решив немного походить. Руки она сложила на груди. Забыла одёрнуть юбку, футболка тоже неудачно смялась. Волосы растрёпаны, неудобно скомкавшись на затылке, потому что целыми прядями выбились из-под резинки.
Телефон молчал целый день – никто не звонил, хотя приходили смс-сообщения с поздравлениями – хоть что-то. А теперь вдруг телефон ожил. Раздался звонок. Она с замиранием сердца подошла и нетвёрдой рукой подняла трубку. Она услышала весёлый голос подруги. Поздравления, обмен ничего не значащими словами и прощание. Теперь она больше даже не надеялась. Следующими звонками были родители, бабушка и ещё часть друзей – с курсов, со школы, со двора. Наверное, ещё кто-то не дозвонился. Очередной звонок и она сразу нажала кнопку – взяла радиотелефон, чтобы не бегать через всю квартиру. И тут после обычного, уставшего «алло» она замолчала. Если бы хоть слово вылетело из её губ, то слёзы прорвались наружу. Радостный голос что-то вещал ей, а она, слушая, не слышала. Она просто наслаждалась звуком его голоса. Он много-много говорил, словно боялся остановиться. Он боялся, что если он замолчит, то она тоже не скажет ни слова, а он притом так много хочет ей сказать. Она сползла по шкафу в коридоре и запрокинула голову, громко сглотнув комок в горле, слегка сместив трубку.
- Ты меня слышишь? – взволнованно спросил он.
- Слышу, - тихо произнесла она.
Она ничего не могла больше из себя выдавить, но знала, что нужно что-нибудь сказать.
- Ты не молчи, говори – а я послушаю, - ещё тише произнесла она, едва шевеля губами.
Она чувствовала, что он сейчас улыбается, и представила улыбку. Её губы слегка растянулись в улыбке.
- Я зайду к тебе – жди меня…
Он знал, что она сама не положит трубку – может сил не хватит, а может какая другая причина. Она ещё послушала гудки, отдающие где-то внутри. Дверь у неё была отперта – она редко когда закрывалась, кода сидела дома, за что её часто ругали. Она не могла заставить себя встать, так и сидела на месте – в одной руке держала бокал с недопитым шампанским, а в другой выключенную трубку. Отворилась дверь и он улыбнулся, ничем не показав, что удивлен, хотя он и не понимал такого состояния, да и она толком не знала, что с ней такое. Он быстро скинул куртку и ботинки и сел рядом. Начал болтать, болтал без умолку, а она сидела и почему-то глотала слёзы, пока он не усмехнулся и не обнял её. Почувствовав его тепло и запах, она окончательно разрыдалась.
- Ну чего? Успокойся, ну!
Она успокоилась и вскоре засмеялась, представив, как должно быть сейчас они выглядят. Он поцеловал её в лоб. Она не видела его лица, но была уверена, что он тоже улыбается его простой и очень доброй улыбкой, обнажающей красивые клыки. Они переместились в гостиную. Она первый раз за весь день (ну не считая чашки кофе на завтрак) покушала, хотя даже голодная как волк, съела немного.
Просмотр старых дурацких фильмов, глупый трёп до семи утра, а потом сладкий сон до двенадцати дня. О таком она даже не мечтала! Она ничего не загадывала под бой курантов, но всё, что она загадала – исполнилось!


Конец

З.Ы. Очень прошу - оставьте коммнты, а то я даже не знаю, что не та, чтобы в будущем исправиться!

_________________
Ништяки лежат за каждым углом, так что нам с тобой стрематься влом (c)